«Набукко». Что хотел сказать автор? Интервью с Михаилом Поповым
Михаил Попов – поэт, прозаик, выпускник и доцент Литературного института, руководитель семинара прозы, заместитель главного редактора журнала «Москва». Лауреат литературных премий: премия им. Василия Шукшина, премия им. И. А. Бунина, Премия имени Андрея Платонова «Умное сердце», международная премия Москва—PENNE 2011, Горьковская литературная премия, Большая литературная премия России, Шорт-лист премии «Ясная Поляна», Национальная премия им. В. Распутина и др. Автор более 20 книг, среди которых «На кресах всходних», «Идея», «Подмосковные вечера», «Праздность», «Преображенская площадь» и другие. Постоянный автор «Ревизора.ru» беседует с писателем о его романе «Набукко».
– Михаил Михайлович, я начинала читать книгу как приключенческую, потом уже вроде как читала реалистический роман, а когда закрыла книгу, поняла, что это антиутопия. И по сути формы: первая часть – приключенческий роман, а вторая – антиутопическая повесть. Почему на самой книге нет слова «антиутопия», обозначения одного из самых авангардных жанров в литературе, разворачивающего сознание читателя в сторону антилинейного чтения?
– Даже не знаю, как расценивать этот вопрос, как упрек? Я не удержался в рамках жанрового единообразия, и это раздражает? Видимо, я отношусь к тому типу сочинителей, вкус которых меняется во время еды. Задумывал одно, а потом стало скучно в рамках приключенческого дискурса, и я свернул на антиутопическую дорожку. Кстати, редко у меня так бывает, чтобы я продумывал большое сочинение в мелочах еще до начала работы. Что касается антилинейного чтения, то я прибегаю к нему далеко не всегда. Иногда, наоборот, так приятно просто плыть по хронологическому течению сюжета.
<...>
– И еще одно странное ощущение от книги. В какой-то момент кажется, что главных героев, как это положено в любом художественном тексте, нет вообще, они шатаются из одного мира в другой и в итоге как бы перестают существовать как телесные образы вовсе. Это сознательный прием или персонажи, что называется, "повели автора" по-своему?
– Насчет своеволия героев – это почти правда. Под конец книги я изо всех сил напрягался, чтобы удержать моих путешественников во времени-пространстве в рамках приличий. Сюжет стал уходить, как вода в раковине, когда она превращается в воронку, и, честно говоря, я испытал облегчение, когда все более-менее стройно кончилось.
