Игорь Волгин: «Надеюсь, мы и нынешнюю эпоху переживем»
На главной сцене Московской международной книжной ярмарки историк, исследователь русской литературы, поэт и телеведущий Игорь Волгин представил свою новую книгу «Круговая порука. Жизнь и смерть Достоевского. Из пяти книг», вышедшую в издательстве «Культура». О восходящей актуальности классика и феномене популярности интеллектуального ток-шоу «Игра в бисер» писатель рассказал «Труду».
— Недавно «Труд» писал о лидерстве Джорджа Оруэлла в многочисленных читательских и издательских рейтингах. Но, похоже, Федор Михайлович не собирается сдаваться, обходя в популярности и знаменитого британского антиутописта, и новомодные саги о поисках себя. Неужто для нас вновь актуальны духовно-религиозные искания? Или с новой силой возникла тема униженных и оскорбленных?
— В последние месяцы тиражи Достоевского действительно обошли и Оруэлла, и Стивена Кинга. Меня это нисколько не удивляет. «Хотя и не известен русскому народу теперешнему, но буду известен будущему», — писал автор «Братьев Карамазовых» о себе в одной из своих последних тетрадей. И оказался прав: весь XX век прошел под знаком Достоевского. История русской революции разворачивалась, как если бы он описал это в романе: вначале было слово (идеология), затем пошло кровопролитие. Сначала статья «О преступлении» студента юридического факультета Родиона Раскольникова, отнесенная им в редакцию газеты «Еженедельная речь», а через полгода — убийство старухи-процентщицы. Казалось бы, XXI век мог стать столетием Шекспира или Пушкина, однако же последние события доказывают, что на дворе снова век Достоевского. Что ж, надеюсь, мы и нынешнюю эпоху переживем.
Недавно я был на конференции в Японии. Вроде бы совсем другая цивилизация, но вы не представляете, с каким увлечением японцы говорили об авторе Великого пятикнижия (романов «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток» и «Братья Карамазовы». — «Труд»)! Думаю, Достоевскому удалось охватить самые важные общечеловеческие, межцивилизационные моменты. После него человек гораздо больше узнал о своей природе. Недаром Эйнштейн сказал: «Достоевский дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс». Очевидно, он имел в виду универсализм бытия: в этих книгах могут находить важное для себя профессор и дворник, взрослый и юноша. Достоевским зачитываются многие — хотя это трудное чтение.
— И что же такого важного открыл Достоевский в человеческой природе?
— Ее двойственность. Им сказано: «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы — сердца людей». Человек не целостен — он противоречив. В этом смысле Достоевский беспощаден, неслучайно критик Михайловский назвал его «жестоким талантом». Но он и добр, жалея человека. Автор «Бесов» показывает и мерзость запустения, и глубины сатанинские, и высоту души. Именно поэтому читатели, любящие Достоевского, как правило, не любят Толстого. И наоборот.
— Ваша телепередача «Игра в бисер» — одна из самых популярных в своем сегменте. Как родилась ее идея и благодаря чему удалось выжить на нашем телевидении, где у руководства большинства каналов культура не в почете, поскольку не возвышает рейтингов?
— Вообще-то это рекорд: мы 12 лет в эфире. Передача остается резонансной, у нее постоянная, заинтересованная и доброжелательная аудитория. Мне пишут многие зрители, они и на книжной ярмарке подходили со словами благодарности, это очень обязывает... Хотя, казалось бы, формат сугубо камерный: ни музыки, ни визуального сопровождения, ни других поддерживающих эффектов. Просто откровенный, желательно интеллектуальный разговор... В месяц выходят, как правило, четыре программы, мне нужно внимательно прочитать четыре текста и большую сопутствующую литературу, на это уходит довольно много времени.
А начиналось все осенью 2011 года, когда на канале «Россия-Культура» задумались о запуске новой передачи. Я предложил формат, названный по имени романа Германа Гессе. У него «игра в бисер» — это игра всеми смыслами бытия. Мы, конечно, не претендуем на такой охват, но стараемся постичь суть того или иного произведения мировой литературы. И хотя я по традиции заканчиваю каждую программу фразой «Читайте и перечитывайте классику», — в последнее время мы расширили круг обсуждаемой литературы: помимо ушедших обсудили тогда еще здравствовавшего Евгения Евтушенко, затем наших современников — А. Городницкого, А. Кушнера, Е. Рейна, Ю. Ряшенцева... То есть — от Софокла до Водолазкина...
