Вослед Учителю. Виктор Куллэ памяти Владимира Смирнова
8 февраля, в День российской науки ушёл из жизни Владимир Павлович Смирнов.
Учёный-практик, литературный педагог, многие годы он руководил кафедрой новейшей русской литературы Литературного института имени А.М.Горького, стал живой легендой, любимейшим преподавателем для бессчётных поколений студентов, подготовил уйму значимых книг и публикаций. Но я не об этом.
Минувший год был Годом педагога и наставника. Новый начался с того, что ушёл последний из тех, кого могу считать своим Наставником. То есть человеком, без встречи с которым не стал бы самим собой. Я поступил в Литинститут в 1986-м — первый набор эпохи гласности. Феерическое время, когда литература материальных проблем ещё не ведала, но уже кружил голову ветер свободы. При этом ничего ещё не издано, а чтобы найти ксероксы, надо знать имена тех, кого разыскивать. Интернета о ту пору не было — знание передавалось из рук в руки.
Именно от Владимира Павловича я впервые услышал о Георгии Иванове, Ходасевиче и множестве иных, вычеркнутых из истории литературы, имён. Они ещё не были дозволены — а он рассказывал так увлечённо и увлекательно, что не полюбить было невозможно.
Он сумел заставить нас, отрицавших школьную обязаловку, заново перечитать — и полюбить Блока. Нам были лакомы формальные эксперименты, а он рекомендовал вчитаться в строки Олега Чухонцева. Когда мы нагло заявили, что всё это устарело, Владимир Павлович глянул на особливо дерзких с нескрываемой жалостью и проронил: «Ну ничего. Бог даст, дорастёте». Доросли.
Именно Владимир Павлович дал мне «волшебный пендель» в аспирантуру Литинститута. И возможность писать диссертацию о Бродском (к которому сам он относился сдержанно).
Весь институт (и студенты, и преподаватели) ласково именовали его ВП. Кому как, а мне это напоминает сокращённые имена педагогов из «Республики ШКИД». Если вдуматься, разница между литинститутовцами той поры и шкидовцами не столь велика.
Повторяю: без него я был бы не я. И ещё сотни студентов Литинститута тоже сами собой не стали бы.
Низкий поклон и вечная благодарность, Учитель. Царствия Небесного.
Плáчу.
