Знамя
* * *
Я давно перешёл за порог
двадцать первого века.
От него я, пожалуй, далёк,
как от альфы — омега.
Не будите меня по утрам
ни подруги, ни дети.
Я, наверное, всё ещё там —
в миновавшем столетьи,
где дурных не бывает вестей
и исходов летальных,
где блаженство любовных сетей,
а не блажь социальных.
Может, памятью я слабоват —
но на зависть европам
выдавал телефон-автомат
газировку с сиропом.
И зазывно гремели хиты
Как пандемия повлияла на сферу образования? Об этом мы спросили у литераторов — школьных педагогов и преподавателей вузов, предложив им ответить на несколько вопросов:
(1) Какие перемены ждут среднюю и высшую школу в новом учебном году и в последующие годы? Какие уроки получили школы и вузы в связи с пандемией? К чему школа и педагоги оказались не готовы? Есть ли у вас тревоги и опасения по поводу будущего российского образования, которое наверняка уже не станет прежним?
АНГЕЛ МИТЕНЬКА
Галина Сергеевна так навернулась на узкой ледяной дорожке, упав в сугроб и разбив лицо о ледяную мартовскую корку, что даже пронзительно вскрикнула. Митенька обернулся на крик и поспешил к несчастной женщине, на лице которой уже проступили кровавые трещинки, да и рука оказалась порезанной до крови. Он попытался ее, грузную, поднять, но она застонала: «Нога! Кажется, сломала». Но потом пощупала лодыжку и замотала головой: «Нет, наверное, связки порвала».
1
Над своим романом Пастернак работал десять лет: с декабря 1945 по декабрь 1955 года.
Рассчитывал ли он на публикацию?
На первых порах, вероятно, да.
* * *
Сонные чайки на сонной волне
нежатся, ибо довольны вполне,
что им бросают с ладошки
граждане хлебные крошки.
Видно у чаек не жизнь, а лафа —
это тебе не дурёха дрофа,
что, соблюдая обычай,
кормится скудной добычей.
Чем, изнывая в потугах труда,
некую рыбку тащить из пруда,
лучше в усердье упорном
перебиваться попкорном.
И не парить над поверхностью вод,
ибо любезен подобный развод
на остановке конечной
разве что Нине Заречной.
Дядя — племяннику:
вот что, дражайший наш писатель Анатолий
Васильич… если ты про нас не напишешь,
считай, что нас и на свете-то не было…
0.
Ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов.
Исаия, 26:19
Кассетник явился к участку еще до открытия. Стоял у ограды, в сторонке от кучки пенсионеров, собранных загодя нетерпением скорей изъявить свою волю.
С пылом не по летам, общественники обсуждали своих избранников. Подстегиваемый безудержной музыкой из репродукторов, пыл пожилых нарастал, грозил перейти за черту, проведенную избиркомом в отношении каких-либо элементов предвыборной агитации в день голосования.
Долгое путешествие автора на место действия романа, давным-давно законченного и где романист прежде никогда не бывал…
0.
Однажды, пятнадцать лет назад, журнал «Знамя» опубликовал мой роман «Быть Босхом» (№ 2, 2004), который имел подзаголовок: роман с биографией.
На летучках в «Юности» Борис Полевой, потирая руки, делился радостью: «Это же Сашка Дубчек, наш парень, он не подведет!».
Главный вспоминал свою молодость, когда в 1944-м во время антифашистского словацкого восстания подружился с Дубчеком, будучи спецкором «Правды». Сашка подвести не мог.
Однако подвел, и не только Полевого, но и весь наш лагерь, намереваясь, никого не спросясь, построить социализм с человеческим лицом в одной отдельно взятой стране.
Тут-то и подоспели.
Не уходит за десятилетия из памяти то августовское утро. Полвосьмого утра, забегаю в кухню попрощаться с Сашей, уходя на работу. В кухне включено радио — и мы слышим знакомые позывные: «Ши-ро-ка стра-на мо-я род-на-я…», предупреждающие о важном правительственном сообщении… И я говорю, ни минуты не размышляя:
— Мы вошли в Прагу!
Я ждала этого сообщения уже несколько дней. И — да, именно об этом нам через минуту сообщает торжественный голос диктора.