Предчувствие эпоса. День поэзии — XXI век
Как бы мы ни лукавили, как бы ни строили из себя чистых любителей литературы, но, открывая любой сборник современной поэзии, мы хотим встретить не только тонкие лирические откровения и переживания, открыть новые таланты, но прежде всего услышать музыку времени.
Так устроила нас природа.
В моих руках «День поэзии — ХХI век». Перелистывая его, вдруг появляется уверенность: вот здесь заканчивается ХХ век. Вот здесь начинается XXI. А вот здесь — одна нога здесь, другая там. Кажется, я перестаю слышать один и тот же приевшийся мотив страдания, рыдания и распада, утомивший еще в 90-е годы. Кажется, именно здесь, в этом альманахе, появляется энергия преодоления, желание двигаться, строить, убеждать.
Прежде всего, статьи о наших поэтах-предшественниках делает «День поэзии» незаурядным явлением.
Открывается он вдохновенным очерком Геннадия Красникова «Неудержимый Державин». Запоминаются слова автора о великом поэте: «…он единственный русский поэт, который беспрестанно предъявляет нравственный счет себе и своим поступкам, он ироничный и строгий судья собственной жизни, поверяющий не только других, но и себя самого Божьими заповедями и судом чести».
Мотивы совести и чести есть и в других статьях. А еще вопросы: прав — не прав… верил — не верил? Пока, видимо, невозможно избежать этих вопросов в адрес поэтов советского времени. Ведь это время еще так близко, так хочется выставить баллы. Власть и поэт. Поэт и власть. Трагедия времени, драма. Марина Кудимова — о Борисе Корнилове. И так чувствуется их родственная литературная связь через годы, так же, как и с Павлом Васильевым. Плещутся строки поэтические, разлетаются брызгами, выплескиваются... Сестра и братья по поэзии… Но при всей любви к родным братьям, Марина все-таки признает «золотое сечение» поэзии третьего, двоюродного брата — Есенина…
Другое — у Льва Аннинского. Тонкий и наблюдательный критик Аннинский. Блещет, оценивает, вот-вот, кажется, начнет ёрничать, но, как всегда, удерживается, входит в резонанс с объектами наблюдения (здесь — с Маяковским и Яшиным). Правда, критик-психолог Аннинский в этих двух статьях пользуется некоторыми похожими приемами, но приемы остаются приемами, если читать неинтересно. А ведь интересно!
Суровый Станислав Куняев пишет о суровом и мужественном Ярославе Смелякове стильно и реалистично. «Барельефы этих богатырей, отлитые словно бы из каслинского чугуна, не менее величественны, нежели мраморные статуи богов и героев Эллады», — пишет Куняев о героях Смелякова, а заканчивает статью актуальными и ныне строками поэта об истории:
Ее страницы, залитые кровью,
нельзя любить бездумною любовью
и не любить без памяти нельзя!
При их чтении невольно припоминается давняя телепередача, еще на советском телевидении, в которой Александр Межиров с удивительной интонацией и вдохновением рассказывал о жизни и творчестве Ярослава Смелякова. Здесь же, в альманахе, уже Сергей Мнацаканян вспоминает Александра Межирова добрым словом.
О жизни и творческой эволюции Николая Заболоцкого рассказывает Г. Красников, рассказывает увлеченно и убедительно.
Радует отбор цитат авторами статей. Почти все они удачны и точны. А сами статьи сборника служат ориентирами, маяками, как будто говорят поэтам: «Смелее отправляйтесь в дальнее плавание. Мы вам поможем открывать новые земли!»
Обязательно нужно отметить работу Татьяны Молчановой «Лермонтовы 1613–2013: российский род шотландского происхождения». Если бы эту романтическую версию расширить: ведь род Арсеньевых (Орсеньевых), например, — это древнейший дворянский род, имеющий своим родоначальником Аслана-Мурзу-Челибея, который выехал из Золотой Орды с тремястами татарами на службу к великому князю Дмитрию Иоанновичу Донскому в 1389 году и принял православие с именем Прокопия.
Тогда романтическое начало повествования было бы усилено еще и мощным евразийским началом, приоткрывающим и эти истоки нашего поэтического гения.
Дети России и Советского Союза написали эту книгу о своих родителях. В ней есть предчувствие эпоса… Кажется, так зарождается всенародный призыв к возрождению и подъему.
Крым–Крым–Крым–Мелитополь–Мариуполь — случайно ли пробегает по лирическим миниатюрам, написанным в прошлом или позапрошлом и далее годах? Случайно ли страдальческие напевы по ушедшему времени, по так милой сердцу каждого молодости сменяются (пока несмело и неопределенно) тайным намерением перейти в состояние созидания? Тяга вновь возвратиться к вере не только в горнее, но и в земное витает в воздухе.
Кажется, мы находимся в приемной будущих времен. А в кабинете — доктор? Доктор Время?.. А может быть, мы еще только перед входной дверью к доктору?
Это значит, что май наступил в самом деле
всем прогнозам назло, хоть от дома вдали,
нам на флейтах своих долго ныли метели
об исходе другом — чуть с ума не свели.
Это Олег Гальченко из Петрозаводска сомневается и сам пока не верит, что «май наступил». Хотя уже и понимает, что «в стиле ретро все наши споры…»
Не только молодые с трудом начинают верить в наступление новых времен, но и умудренные опытом. Даже те, которые в давние времена считали, что «забытые в веках атланты» все-таки «держат небо…» — это Александр Городницкий как будто вторит Олегу: «Цивилизация устала от культуры» — но при этом добавляет в свою подборку «Оду империи», страшась возвращения в Московское царство, с заколоченным сосновой доской окном в Европу.
Как-то многовато стало в нас страхов. Мы много предчувствуем, чуть ли не превращаясь в предсказателей, но мечтаем о другом… Хочется постелить соломку туда, где можем поскользнуться и упасть…
Вот даже и энергичная Н. Гранцева вдруг опечалилась: мол, «Россия сошла с исторической сцены», «В этом городе больше не живет Ленинград…». Правда, тут же она обращается «фениксом веры»… И это отрадно, тем более что у нее же, в соседнем, очень хорошем, стихотворении есть строка: «Я из сердца извлеку тишину…» Сильная строка. Строка-трамплин. Это она, возможно, и побуждает автора обращаться в рассматриваемом альманахе (а ранее — в своей книге) уже к нашим могучим литературным истокам — к Хераскову и Ломоносову. Отличные получились работы.
Опять я на эпос намекаю. Он не то что бродит рядом, а идет напролом. Только косточки похрустывают…
Страна бросает рубежи,
А я пока держу, —
пишет Александр Нестругин. Так и было. Во все смутные времена рубежи держал народ, люди разных профессий. А мы как будто все ждем, прислушиваемся. Но выходит, что просто слух надо подстраивать уже по другим камертонам. «Кто выстоит в карауле, тому похвала и честь», — напоминает Евгений Рейн.
Я думаю, составители «Дня поэзии» уже осознали свою сверхзадачу: отворить ворота эпосу. И хотя буквально это им не под силу сделать, но они прилагают видимые — и немалые — усилия.
Вот и Елена Исаева вопрошает: «Может, наступит время Толстого? Сколько же можно…»
На этом фоне вроде бы спокойные, взвешенные стихи москвича Виктора Кирюшина читаются не то чтобы лирическим эпосом, а как серьезный подход к разговору: «Давайте о главном, о сущем», и опять: «Поговорим о чем-нибудь высоком, / Что предстоит обыденным подчас», — и говорит простыми словами о простом, но важном — о нашей жизни:
Вновь округа изменит окраску,
Продолжая по воле Творца
«Жили-были»…
Нестрашную сказку,
У которой не видно конца.
Округа меняется. Жизнь меняется. Следуем за поэтом дальше: «Вот голуби лепечут на карнизе», «Вот женщина — судьба моя и мука», «Лезем напролом, покуда живы». Это ведь большая мука — подход к эпосу. Подход к эпосу через созерцание…
Вероятно, некоторые стихи авторов альманаха охватывают большой период времени. Кажется, что в них избыток скепсиса и даже отчаяния. Так, мужественное фото полковника В. Латынина вошло в противоречие с довольно мрачной подборкой, написанной им как будто еще по следам лютых 90-х. Вначале я подбирал подходящие слова, а всплыл вдруг неологизм: пестицизм автора — потому что иногда поэтические строки, воздействуя на читателя, угнетают и могут даже отравить его сознание.
Вглядываюсь в фото других поэтов — крупные, часто очень выразительные, — портрет поколений.
Дети России скитаются по миру, ищут, грустят, торопятся. «О, сколько телефонных книжек / На перепутье я сменил…», «На развалах Союза, / На развалах души, / Моя грешная Муза / Шепчет снова: └ Греши!“» Как пишет автор этих строк Леонид Колганов: «Любовь не может быть посмешищем»… Конечно, не может. Но нельзя не признать, что лирические страдания неразделенной любви, эротические грезы тихо уходят на периферию общественного сознания. Так оно получается, независимо от того, нравится нам это или нет. Но многим пока трудно осознать это.
Видимо, прав Анатолий Аврутин, и для кого-то «языки, как группы крови, / чуть смешаешь — и умрешь». Поэтому иногда начинает казаться, что ЦК Парижа гораздо сильнее вашингтонского. Обком давит на блуждающих в обморочном поиске культурного Эдема.
Подборки некоторых авторов легко ложатся на душу. Так, Дмитрий Свинцов из Петрозаводска как-то сразу привлек своими улочками, своим «Маленьким романом», впрочем, всей своей незамысловатой подборкой. Или Алексей Ахматов, описавший нам свой «День без света…» и сказавший о книгах: никто «так, как мы, их больше не прочтет».
Добавлю от себя: наверное, мы заново должны научить читателя читать. Но сначала надо заново научиться… писать… Ведь творчество — постоянное обновление. Так человеческий организм постоянно обновляет свои клетки. Большая работа. Пишет же Мария Аввакумова:
…и тут я догадалась, что Природа
Сильнее нас: она умеет ждать
Работников в пустые огороды —
Жечь сухостой и корни корчевать.
Обязательно взволнуют читателя мудрые миниатюры Глеба Горбовского и стихотворения более крупной формы Андрея Шацкого, с трогательной первой строкой: «Задыхаюсь от нежности к этим годам».
В альманахе подробно рассказывается, откуда пошел Всемирный день поэзии… Возникновение идеи — от Б. Канапьянова через А. Вознесенского, Б. Ахмадулину, О. Сулейменова, А. Ткаченко до генерального директора ЮНЕСКО Фредерико Майора, — и ее воплощении в жизнь подробно рассказывает Виктор Архипов.
Подведем итоги.
Совершенно справедливо «День поэзии — XXI век» получил премию Правительства Российской Федерации за 2013 год. Сам альманах — уже пятый выпуск! — явление уникальное для нашего времени, объединяющий поэтов разных направлений и воссоздающий литературное течение, превратившееся в последние десятилетия в некое болотце со всеми сопровождающими…
Правильно сказал О. Сулейменов: «Новый └День поэзии“ — это прорыв в будущее».
Поздравляя с наградой учредителей, ассоциацию «ЛЕРМОНТОВСКОЕ НАСЛЕДИЕ», литературный фонд «ДОРОГА ЖИЗНИ», 125 авторов альманаха и всех принимавших участие в его создании, ждем очередного выпуска.
Мир вступил в период завершения одновременно нескольких циклов — экономических, социальных, прочих, стоит на пороге энергетической революции. Литература тоже меняется, меняемся мы, не надо этого бояться. Необходимо только находить общие, сетевые в широком смысле, совместные решения. Ведь ситуация в стране тоже уникальна и перспективна.
