Алексей Варламов об Андрее Платонове: «Окаянное счастье»
28 августа родился Андрей Платонов, вершинная фигура русской прозы ХХ века, писатель, которого не было бы, если бы не было 1917 года.
Плоть от плоти и кровь от крови своей эпохи — из рабочей семьи, участник Гражданской войны, коллективизации, индустриализации, любивший и разделявший все эти идеи — он поставил перед эпохой художественное зеркало, очень необычно отразившее трагедию времени. Автор книги «Андрей Платонов» в серии ЖЗЛ, известный писатель Алексей Варламов рассказывает о тайне этой личности.
Елена Яковлева: Его хоть и называют прототипом булгаковского Мастера, но такое ощущение, что у него была внутренняя защита от критики.
Алексей Варламов: От критики не страдал один Алексей Толстой. Как-то убедил себя, что мне, мол, наплевать. Булгаков страдал невероятно, подклеивал все отрицательные рецензии в тетрадочку, 300 штук их накопил.
Вызывающий общее раздражение, ершистый Платонов часто был невысокого мнения о своих собратьях. Это видно по пьесе «14 красных избушек». Но при этом не был равнодушным к критике. Надменности и горделивости, что он де выше всех зоилов, и пишет, что хочет, и живет как хочет — в нем не было. Но страдая от критики, он всегда отвечал на нее публично. И много сохранилось этих ответов.
Е.Я.: Почему сегодня поутих интерес к Платонову?
А.В.: После насыщения жажды на запрещенную литературу произошел, может быть, некий спад интереса к нему… Но когда в Воронеже собирается платоновский фестиваль и на него привозят спектакли по Платонову со всего мира, мне трудно согласиться с утихающим интересом… Он — романист, драматург, поэт, публицист, критик, киносценарист, изобретатель, он — целая Вселенная. Интерес к столь большому явлению не может затухнуть.
Другое дело, что он сложный для восприятия писатель. И современному читателю, которому нравится все облегченное и упрощенное — лайт, может быть, трудно продраться к Платонову. Платонов, конечно, не лайт, он — хэви или хард. И публике, привыкшей к телевизору и водевильным вещам, он может показаться сложным.
Но в глубинном смысле интерес к нему не может ослабнуть. Мне, наоборот, кажется, что мы Платонова еще для себя не открыли. У нас, например, мало фильмов по его произведениям…
Е.Я.: А «Одинокий голос человека» Сокурова? А «Любовники для Марии» Кончаловского?
А.В.: Они сняты по его рассказам. Однако никто не снял фильм по «Котловану» или «Чевенгуру». Никто из великих режиссеров первого ряда не снял «Счастливую Москву». Поэтому я уверен, что все еще впереди.
Е.Я.: Его присутствие в нашей культуре говорит о том, что наш ХХ век был нам не зря попущен?
А.В.: Все, что с нами происходит, не зря попущено. Но претерпев все, что мы претерпели в ХХ веке, мы должны из этого вынести для себя что-то очень важное. Хотя бы научиться относиться к своей истории по-платоновски. Честно. Благодарно. Глубоко. И сложно.
